Просторный холл передо мной какими-то размерами не впечатлял. Нет, ну, конечно, высота метров двадцать и размеры порядка сорока на шестьдесят это ого-го, но. По сравнению с тем, как храм выглядел снаружи, изнутри всё как-то слабенько. Старый растрескавшийся камень, уложенный большими блоками. Ссохшаяся лоза в трещинах, толстый слой пыли на полу, но яркие и чистые факелы. Огонь их не горит привычным цветом, он белый и холодный. К тому же лепестки трепещут медленно и неохотно.

— И? — вырывается у меня одна буква, порождая эхо, как всё резко меняется.

Будто с глаз сходит пелена, позволяя увидеть людей. Точнее их какие-то призрачные останки. Они повсюду, и они словно живые. Тянут в мою сторону свои призрачные, изъеденные гниением, руки, кривят безгубые рты, в беззвучных криках. Сам храм поглощает их: стены, пол, потолок. Тела частично вросли в них, кто в большей степени, кто в меньшей. Но глаза, живые глаза, они смотрят, молят, ненавидят, просят, презирают.

Внезапно границы холла расходятся в стороны, добавляются террасы, лестницы и переходы. Ощущаю себя крохотной песчинкой, а везде, докуда хватает взгляда, призрачные людские силуэты. Тысячи? Да скорее уже миллионы... Эхо от произнесенной буквы утихает, и всё возвращается на круги своя. Снова передо мной пустой, просторный холл, ничем особым не примечательный. И только капельки холодного пота, что стекают по спине, да легкая дрожь в руках, выдают произошедшее.

Облизав в раз пересохшие губы, я не то что пошевелиться, я дышать опасался. Внутри поселился страх, и он не имел ничего общего с тем страхом, что появляется при виде какой опасной твари. Здесь было что-то другое. Что-то более глубокое и иррациональное.

Взять себя в руки получилось только через несколько минут. Прикрыл глаза, отгораживаясь от стен храма, и замер на месте, словно статуя. Мыслей было много. Они роем вились внутри черепной коробки, но сосредоточиваться на чем-либо конкретном не хотелось. Боялся, что разум просто не справится с напряжением и случится что-то плохое.

Одернув себя, попытался настроиться на рабочий лад. Глаза заскользили по стенам, но ни за что зацепиться не смогли. Не было здесь, ни окон, ни дверей. Простая каменная коробка, сравнение которой со склепом уже не кажется таким забавным.

Произнести очередное «и» не посмел. Хоть мне и было совершенно непонятно, что здесь делать.

Так и простоял несколько минут, пока не пришло понимание. Только вот радости от этого момента не было. Я не хотел «туда» снова. Но, кажется, другого выбора нет.

— Я выбираю жизнь, — слова родились сами собой, и нет, это не было каким-то волшебным заклинанием.

Эхо от голоса разносилось волнами и с каждой из них окружение вокруг менялось. Появлялись людские гнилые силуэты, размеры холла увеличивались, расходясь в стороны. Коридоры, террасы и двери. Пламя факелов приобретает зеленоватый оттенок, а лепестки огня замирают вовсе.

Первый шаг дался тяжелее всего. Мне казалось, будто вокруг, в нагромождении лиц, а точнее гримас, я вижу черты знакомых мне когда-то людей. Они буквально приковывали взгляд, но я пытался. Пытался не смотреть, отводить взгляд, только вот везде было одно и то же.

Казалось бы, ну что здесь такого? Никакой опасности, знай, иди себе на поиск нужной дороги, но, черт! Хоть я и запретил себе думать, но разум сделал всё на автомате. Это место не просто храм, это вместилище Тьмы, которая поглощает души людей нашего мира. Причем поглощает не махом, а словно наслаждается их муками и страданиями. Ад? Да какой к черту ад! Здесь куда страшнее.

Отсчитывая метры, двигался вперед, не забывая вертеть головой. За нагромождениями плоти и тел было очень сложно увидеть что-то полезное. Слишком много дверей, совершенно разных форм и размеров. Лестницы, уходящие, казалось бы, в никуда. Террасы, что просто висели в воздухе, опять-таки, не имеющие никакого конкретного предназначения.

Чем дальше я шел, тем больше храм вытягивался в длину, становясь уже. И вот я уже иду по какому-то коридору, а не по просторному холлу. Ощущается сопротивление, будто идешь по воде, но это полупрозрачные людские тела. Она умудряются хватать за одежду и не сильно, но замедляют. С каждым пройденным метром течение, что противостоит движению, только усиливается и это дает надежду, что я иду в правильном направлении.

В какой-то момент, сложно сказать через какой промежуток времени, но весь храм и вовсе превратился в узкий и низкий коридор. Я уже чуть ли головой не цеплялся потолка, продираясь вперед, буквально на пределе усилий. Казалось, что только я дам слабину, только позволю себе расслабиться, как меня вынесет назад, а может и погребет под всеми этими телами. Но я упорно шел, а точнее продирался. Шаг, еще шаг. Замереть и восстановить дыхание и снова шаг. Выпрямиться, попытаться вдохнуть полной грудью, стараясь игнорировать прозрачные руки, что скользят по телу, тянут за одежду и касаются лица.

Всё изменилось слишком неожиданно. Настолько привыкший к сопротивлению при движении, я встал, как вкопанный, стоило ему пропасть. И тут же поток ударяет уже в спину, снося меня, будто пушинку. Крик застревает в горле, когда коридор внезапно оканчивается обрывом. Тьма вокруг абсолютная, но к счастью пропадают и души. Падение, длиной в десять секунд и ощущение мягкого рывка за спину, когда крылья не позволяют рухнуть прямо головой в пол. Темнота чуть отходит, но не так, чтобы совсем. Возвращаются звуки, причем звуки живой природы! Слышу щебетание каких-то птах, писк мышей и шелест травы. Тьма отодвигается еще сильнее, позволяя, наконец, увидеть окружение.

Каменная площадка под ногами с кругом, обрамленным непонятными символами, в центре которого нахожусь я. Чуть дальше впереди виднеется каменная стена, покрытая зеленью. Слева вижу сгоревший остов какой-то техники. Еще чуть дальше что-то сильно похожее на длинную бытовку. Площадка ровная, с видимыми следами работы ковшом.

Попытка вызвать карту, успехом не увенчалась. Интерфейс не отзывался. Смутные догадки о месте своего нахождения стали появляться, как только прошел дальше. Вокруг джунгли и старые развалины, которые они поглотили. Сгоревшие остовы техники и времянки. Явные следы того, что раньше здесь бы какой-то исследовательский лагерь.

Еще несколько метров вперед и вот я стою возле небольших промышленных лебедок, с оборванными концами металлических тросов. Передо мной обрыв, уходящий вниз метров на десять. Там так же вижу следы человеческой деятельности. Вон массивный генератор, пучки проводов и фонарные установки.

Что ж, сомнений уже быть не может.

Шаг вперед, короткое свободное падание и плавное приземление. Взгляд сразу же падает на две массивные статуи, что стоят по обе стороны от прохода. Кошка и ворон, странно. Не помню такого соседства в мифологии.

Проходя мимо, отметил отсутствие на статуях пыли. Дверь, которая должна была перекрывать проход, лежала на полу, но это мелочи. Главное, что привлекло моё внимание и заставило запнуться, находилось на большом постаменте, виде трона. Изящная золотая шкатулка, украшенная множеством драгоценных камней. Сейчас она была открыта и из неё еле заметно выходили струйки тьмы.

— Да неужели? — выдохнул я, застывая на месте.

Подозрение о том, что это может быть ловушкой, вспыхнуло с такой силой, что невольно заозирался. И, как оказалось, не зря.

Слева у стены, практически под потолком среди нагромождения сталактитов, пульсировал мерзкий на вид черный кокон. Его черные отростки расползались в стороны, покрывая собой и значительную часть потолка. Белесые прожилки, будто вены, пульсировали в такт самому кокону.

А, к черту!

Прыжок, хватаю шкатулку, захлопывая при этом крышку и, собственно, всё. Замираю на месте, подобно статуе. Ни двинуться, ни пошевелиться. Скиллы тоже не отзываются. Взгляд устремлен в сторону выхода, а за спиной тихий, но пробирающий до самых костей, шелест и треск разрываемой плоти.

Внимание, Искатели! Глобальное оповещение!